Двенадцать звеньев цепи

— Ого! Ты где успел столько силы набрать? — не сдержал изумленного возгласа Ангус.

— Ты что, не помнишь, что вчера было?

— Помню, кажется.

И воспоминания пришли к Ангусу не обрывками, а сплошным потоком событий.

*

Поляна в лесной глуши. Клыкастая улыбка Гелу. Вкусный, просто завораживающий запах Арины, на который слетелось несколько дюжин эльфиков. Ему не нравилось смотреть, как эти мелкие извращенцы трутся об его Избранную, от этого почему-то чесалась кожа на шее. Ангус уже успел пожалеть, что притащил ее в лес. О чем он думал? Конечно же, о силе! Ведь пыльцу можно обменять не только на золото. Несмотря на все его усилия в течение последнего месяца, прошедшего после освобождения, он еще очень слаб. Геловы эльфики! Ангус наотрез отказался, когда великан предложил полностью раздеть Избранную, чтобы опыление происходило интенсивнее.

— Хватит. — Ангус отогнал крылатых человечков от раскинувшейся на шубе и уже почти ничего не соображавшей девушки. Гелу рассмеялся, приседая от хохота и хлопая себя по животу и бедрам. Этот старый дух мороза что-то напридумывал себе и теперь веселился, глядя на Ангуса.

Арина взглянула на него с такой же радостью и благодарностью, как тогда, после битвы с волколаками. И Змей опять пожалел, что втравил ее в это. Он же ее ангел-хранитель! Да, должно быть, именно этим контрактом объяснялось его странное желание не только защитить, но и позаботиться о смертной. Ангус потер внезапно занывшую шею: демоны практически не подвержены болезням, и это ощущение дискомфорта было неожиданным — но задуматься об этом не успел.

— Ты, когда молчишь, таким красивым кажешься. — Арина улыбнулась, и Ангус, на долю секунды растерявшись от неожиданного комплимента, упустил момент, когда палец Избранной мазнул по его губам.

Змей знал, что у него совсем мало времени, скоро радужная пыль начнет действовать, несмотря на его рефлекторные попытки отплеваться. Он никогда не употреблял пыльцу! До настоящего момента.

— Гелу, скорее! — Ангус нетерпеливо наблюдал за великаном, который вел лопатообразными ладонями над телом Арины. Радужная пыль крошечными торнадо взлетала в воздух, собираясь в два шара. Резко похолодало; мех шубы, волосы и ресницы Избранной покрылись инеем.

— Что мог собрал. Это твое. — Один из шаров подлетел к Ангусу, и демон, сделав изящный круговой жест кистью, отправил добычу в свое хранилище. Люди бы сказали «телепортировал», но демоны не заморачиваются над терминологией.

— А теперь оближем? — предложил Гелу, тоже успевший спрятать свой шар пыльцы. И опять расхохотался, нагло глядя на Змея.

— Она моя. Убирайся! Ты получил свою долю!

— Ухожу-ухожу, — примирительно бросил Гелу и растворился в елках, продолжая посмеиваться и бормоча что-то об обострении собственнических инстинктов влюбленных демонов.

Ангус поднял Арину, прижимая к себе вздрагивавшую от холода девушку. Снег на ее волосах стремительно таял. Морозное колдовство Гелу очень недолговечно летом, но Змей знал, что оно пробирается в самое нутро.

— Уже все, детка, все закончилось. Зови Лепуса, он выведет тебя из леса. Слышишь? Я должен уйти. Арина, ты меня понимаешь? Зови Лепуса. — Демон тормошил, пытаясь привести в чувство, совсем разомлевшую от пыльцы, но продолжавшую дрожать от холода девушку. Избранная обхватила его за шею, пыталась прижаться теснее в поисках тепла — от этого самому Змею стало жарко. Глаза Арины были закрыты, только ресницы едва заметно трепетали, смахивая воду растаявших снежинок. Она плачет? Ангус и сам не понял, как коснулся попеременно уголков глаз Арины, собирая водяные капельки. Не соленые, все-таки снег Гелу.

И тут опять пришли «феечки», но теперь их видел только Змей. Ангусу стало так легко и радостно, словно с него разом опали все сковывавшие разум и плоть узы, оставив его пьяным от этой свободы. Теперь можно было делать все что заблагорассудится, не просчитывая вероятности и последствия своих поступков, просто действовать. Лицо Арины находилось в такой притягательной близости, что Змей не выдержал и поцеловал еще холодные губы, согревая их своим прикосновением. Избранная удивленно распахнула глаза, а потом неуверенно ответила, раскрыв губы и позволяя его языку проникнуть в рот.

Ангус стал покрывать поцелуями все лицо Арины, перешел на шею, глубоко вдохнул. Ее запах можно было смаковать, как пьянящий букет старинного вина. Избранная пахла ванилью, корицей, кардамоном и еще чем-то неуловимым, теплым, как летняя ночь. Не зря все-таки Децимус называет ее сладкой булочкой.

— Ангус, что ты делаешь?! — Голос его Избранной и ее рука, тянувшая за волосы, на миг развеяла радужный морок. Демон уже стоял на коленях, уткнувшись лицом в живот девушки.

— Сладкая детка, а на что это похоже? — Змей рассмеялся в ответ, задирая повыше футболку и касаясь губами нежной кожи, которая едва заметно отсвечивала перламутром — остатками эльфячьей пыльцы. Он не знал, от чего у него кружится голова: от наркотика или от желания касаться девичьего тела.

*

— Так ты вставать собираешься? — Кролик прижал Ангуса тяжелой лапой к кровати, прерывая поток воспоминаний и явно наслаждаясь своим превосходством в размере и силе.

— Который час?

— Уже вечер.

Ангус потер виски, а потом сделал круговое движение кистью. Над его ладонью в воздухе завис небольшой радужный шар. Змей довольно хмыкнул, и его пальцы проделали круг в обратном направлении — пыльца исчезла.

— Надо же, не потерял, — прокомментировал Лепус, внимательно наблюдавший за манипуляциями похмельного демона, а потом продолжил с еще большей иронией: — В твоем-то возрасте, Ангус, такое творить! Тебе же не двести лет!

— Зато тебе двести, недоросль, так что не умничай! — огрызнулся Змей, продолжая массировать виски: это помогало снимать последствия вчерашнего разгула.

— Технически мне семьсот. — Огромный кролик с легким хлопком перетек в изящного юношу лет двадцати с копной непослушных, торчавших во все стороны темных кудряшек. Лепус сделал вид, что поправляет невидимые очки.

— Маленький братец, ты повзрослел… И прическу сменил. — При виде человеческой ипостаси Кролика Ангус даже сел от удивления, вглядываясь в находившегося рядом. Змей мысленно перебрал остальные события вчерашней ночи.

Внезапное появление Лепуса. Арина позвала или он сам явился? Его саркастическая отповедь. Небольшое просветление, достаточное для того, чтобы бросить Децимусу маячок-указатель на местоположение мотоцикла, а самому отправиться куда подальше, в тонкое измерение, чтобы уже там беззастенчиво отдаться кайфу от дурмана эльфийской пыльцы. Или, как говаривал Квинтус**, «воспарить на радужных крылышках».

— Лепус, что случилось в лесу?

— Не в лесу, в доме Арины, нас там нашли. — Децимус попытался пригладить растрепанные пряди и пожаловался: — Вот поэтому я не люблю стричься — их потом не уложишь, а если сделать совсем коротко, я становлюсь похожим на бедную сиротку.

— С ней все в порядке?! — спросил Ангус, сам удивляясь волнению, прозвучавшему в голосе. Не дожидаясь ответа, демон притянул к себе эфирные нити, проверяя мировое равновесие сил. Избранная была жива.

— А вот сам у нее и спроси. Позвать? — спросил Лепус и крикнул, повернувшись к двери: — Арина! Сладкая булочка, иди к нам!

Комментарий к Глава 9. Камни равновесия

*Тришна означает сильное желание или чувственное влечение. Через постоянное повторение наслаждения объектом привязанность к этому объекту становится очень сильной и острой. Это есть Тришна.

**Капра — от латинского Capra — козел.

**Канис — от латинского Canis — собака.

**Квинтус — а это еще один демон, с латинским именем quintus, что означает «пятый».

***Камни равновесия — любимая азартная игра нечисти. Для нее используются двенадцатигранные кубики с символами всех двенадцати демонов. Выигрыш или проигрыш зависит от случая. Вероятность не зависит от воли демонов, как бы некоторые ни утверждали обратное. С каждым следующим броском игроки могут повышать ставки или отказаться кидать, если видят, что удача в этом раунде не на их стороне.