Страница 2 из 12
if (reality == NULL) { create_new_world(); }
— Это
шутка? — Димон потянулся к клавиатуре.
—
Не трогай! — Сергей оттолкнул его. —
Оно… живое. Слышите? Шепчет…
Внезапно
погас свет. Антенны на крыше завизжали,
как стая летучих мышей.
— Ё*****! — Васька
швырнул кружку. — Опять эти *** радары!
—
Это не радары, — прошептал Сергей. —
Это… оно дышит.
Когда свет вернулся, на экране горело:
Copy
SYSTEM ASTRA: ИНИЦИАЛИЗАЦИЯ НОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ.
А в чате компании всплыло сообщение от заблокированного аккаунта:
Copy
UnknownUser: «Случайность — наше всё. Вы — семя. Мы — рассвет.»
Санкт-Петербург. Декабрь 2020.
Город хрипел, как пацан с
первым похмельем после «Балтики». Снег,
начавшийся ещё в ноябре, завалил улицы
так, что даже Невский превратился в
полосу препятствий из сугробов. На
Литейном, где когда-то цокали копыта
конки, пробки тянулись от «Площади
Восстания» аж до Гостинки. Водители,
высунувшись из окон «Лад» и «Форд»,
орали на снегоуборщиков:
— Эй, царь,
ты там на троне заснул?! — гаркнул мужик
из заиндевевшей «Гранты». — Чё ползёшь,
как по Неве в полводы?! В Перми за полчаса
бы всё расчистили, а мы тут третий час
топчемся!
Тракторист, вынырнув из
кабины, рявкнул хрипло:
— А ты в
Пермь и смывайся, коль такой шустрый!
Тут не Кама — снег с слякотью месиво,
техника буксует! Не нравится — бери
лопату, как в блокаду, и вперёд!
Рабочие в замызганных
куртках «Норд», сгружая снег в кузов
«ГАЗели», переругивались с чисто
питерским сарказмом:
— Леха, брось
кидать, всё равно через час дождь зальёт.
И так сойдёт — скажем, культурный слой
нарастает, — бубнил один, закуривая
«Беломор» у фонаря.
— Да я бросил ещё
вчера! — второй швырнул лопату так, что
та звонко грохнулась о брусчатку. —
Начальство ж как суслики в Смольном
отсиживается. Придут — скажем, тут
Растрелли снег убирал, мы историю
бережём!
Сугробами замело даже
Чижика-Пыжика. Ребятишки у подножия
лепили из снега баррикады:
— Димон,
давай выше стену! — орал пацан в
шапке-ушанке с советским гербом. — А то
как в девяностых, бандиты придут — не
прорвутся!
— А у меня тут «Катюша» из
сосулек! — хвастался другой, тыча палкой
в снежную глыбу. — Будем как предки,
Питер отстоим! Коломна рулит!
На стене «Галереи» красовалось
граффити: Шнур в ушанке тыкался в дверь
с надписью «Рога и копыта». «Случайность
не питерский стиль!» — гласила подпись.
Прохожие, шаркая по насту, ехидно
комментировали:
— О, Серёга нашёл,
куда группу записать! — фыркнула бабка
с сеткой-авоськой. — Точно, не ту дверь
выбрал, как в том клипе с унитазом…
Мужик
в продуваемой ветром куртке «Аляска»
добавил, усмехаясь:
— «Случайность
не питерский стиль» — это про наш снег
с дождём! То метель, то +5… Когда
нормально-то будет?
Из открытых дверей «Пятёрочки»
на Лиговке доносилось:
— Уважаемые!
Купите соль — к вечеру обещают гололёд!
—
Да мы уже как Чижик-Пыжик, солью
припорошённые! — крикнул кто-то из
очереди, и толпа фыркнула.
А снег валил и валил, будто сама история Питера сыпалась с неба — слоями анекдотов, пофигизма и вечного «ну, как-нибудь». А где-то в Перми, наверное, трактористы уже чай попивали, посмеиваясь: «Петербуржцы, братцы, вы там держитесь!».
Лахта
Центр. Санкт-Петербург. Декабрь 2020.
В
городе, где когда-то Пётр I прорубал
«окно в Европу», теперь царила зимняя
хмарь. Лахта Центр, самый высокий
небоскрёб России (462 метра), возвышался
над заливом, как стальной обелиск эпохи
санкций и нефтяных кризисов. Его
строительство, начатое ещё в 2012-м, к
2020-му превратилось в символ противоречий:
активисты «Весны» устраивали одиночные
пикеты у подножия, а блогеры язвили:
«Чем выше здание, тем глубже подвал».
—
Ну
и вид, блин, — процедил охранник у входа,
куря в сторонке. — Как будто цирк уехал,
а клоуны остались. Ты глянь, опять эти
в розовых повязках с плакатами лезут…
—
Да ладно, — фыркнул напарник, поправляя
ствол за поясом. — Пусть базарят. Нам
бы до смены дожить да в «Пятерочку» за
пивком сгонять.
Именно в подвале этого здания, под кодовым названием Блок D-12, располагался клуб «Зодиак» — место, где элита Петербурга сливала адреналин и кокаин в обмен на иллюзию безнаказанности. В VIP-зоне, за стальной дверью с логотипом «Газпрома», сидел человек в чёрном балахоне и серебряной маске.
—
Опа,
опять наш «звездолётный» гость, — шепнул
бармен, наливая «Балтику» в бокал с
логотипом Роскосмоса. — Говорят, он
пол-Смольного на крючке держит.
— Да
брось ты, — отмахнулась официантка в
псевдокосмическом обтягивающем костюме.
— Просто чудик с деньгами. Вон, даже
маску не снимает… Может, прыщи прячет?
Проститутка
в костюме «андроида», силиконовая грудь
которой едва не вырвалась из костюма,
пристроилась рядом с таинственным
гостем:
— Ну что, космонавт, снимешь
маску? А то как с роботом
целоваться…
— Заткнись! —
он отшвырнул её так, что та едва не упала.
— Достали ваши… розовые кофточки,
сиськи и вот это всё!
— Ого, нервный
какой, — фыркнула девушка, поправляя
парик. — Да я тебе не на Невском
попрошайничать пришла…
Человек
в маске вогнал иглу с «Астразенекой» в
вену. Тело дёрнулось, а из динамиков
повалил трансляционный бред:
— В Перми
активистки в розовых кофтах облепили
памятник «Солёные уши»…
— Чё за хрень?
— охранник за дверью нахмурился. —
Опять эти пермяки с их ушами… Нам бы их
проблемы.
Наверху,
на 87-м этаже, в серверной «Альтлинукс.
Газпром-Космос»,
инженеры ковырялись в проводах.
—
Слышь, Михалыч, — один тыкнул в монитор,
— опять сигналы ловим. То ли спутники
глючат, то ли инопланетяне балду гонят…
—
Да брось, — ответил коллега, жуя булку
из «Буше». — Это ж Пермь. У них там и не
такое бывает. То снегом завалит, то код
ихний оживёт…
Человек
в маске смотрел на голограмму: «СИГНАЛ
ОБНАРУЖЕН. УРАЛКОД. АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА
“АЛЬТЕР”».
—
Вы все… слепые… — прошипел он, глотая
слова. — Тут мироздание трещит, а вы —
про сиськи да QR-коды…
—
Эй,
маска, — окликнул его пьяный гость из
толпы, — может, водки нальёшь? Или ты
тут только иголки в себя пихаешь?
— Пшёл
вон, смерд,
— бросил человек в маске так холодно,
что тот отпрянул. — Вы даже не понимаете,
во что играете…
Петербург не заметил. Город был занят другими новостями: в Смольном объявили локдаун для баров, но «Зодиак» работал. Как всегда.