Защищая Свободу

Я убираю руку, и она, закусив губу, кивает.

Я целую её между грудей, посасываю одну, а затем перехожу к другой. Я перехожу от одной к другой, пока они обе не становятся блестящими и тёмно-красными от моих поцелуев. Я сжимаю их своими большими руками, становясь перед ней на колени и целуя её живот.

— Спусти для меня трусики, — приказываю я, и её тонкие пальцы спускаются по животу к краю трусиков. — Не до конца. Только так, чтобы я мог их видеть. Я хочу поцеловать твою киску, пока на тебе ещё белые трусики.

Я смотрю, как она опускает их чуть ниже бёдер, чтобы они плотно прилегали к самой широкой части её бёдер. Между ними виднеется её обнажённая киска и блестящие влажные губы.

— Ты ее побрила? — спрашиваю я, не отрывая глаз от своего приза.

— Да. — Её голос дрожит, но звучит уверенно.

— Для меня? — Я облизываю губы, у меня текут слюнки.

“Да, Вашингтон”.

От того, как она произносит моё имя, мне хочется кончить прямо в трусы. Чёрт возьми, эта девушка собирается разорвать меня пополам. Я наклоняюсь вперёд, прижимаюсь носом к её мягкому холмику и вдыхаю сладкий аромат девственной киски. Я высовываю язык, и её вкус обрушивается на меня, как тонна кирпичей. Если бы я уже не стоял на коленях, то упал бы на пол. Ничто раньше не было таким чертовски идеальным.

Я провожу руками по её телу вниз к ягодицам, притягиваю её к себе и прижимаюсь ртом к её промежности. Мой язык скользит между её влажными губами к клитору без всякого сопротивления.

Она пытается раздвинуть ноги, но трусики плотно прилегают к ним, и я улыбаюсь, глядя на неё. Она покачивает бёдрами, пока я быстрее двигаю языком, и я понимаю, что она вот-вот кончит.

— Вашингтон, — тихо произносит она с мольбой в голосе.

Вероятно, у неё никогда раньше не было оргазма, и сейчас она испытает такой, который разрушит её тело.

Я крепче сжимаю её задницу и сосу её киску. Она чуть не падает на меня, когда достигает кульминации. Я чувствую вкус её липкого сладкого сока, когда её киска пульсирует, и я выпиваю его. Это так невинно, что я не могу удержаться и продолжаю вылизывать её ещё долго после того, как она кончила.

Насладившись, я в последний раз целую её в губы, прежде чем встать и потянуться за своими брюками.

— М-может, нам стоит пойти в постель? — спрашивает она, у неё слипаются глаза, а ноги подкашиваются.

Я качаю головой. «Если я слишком быстро уложу тебя на спину, то смогу взять тебя только один раз», — говорю я. Я ещё немного приспускаю штаны и достаю свой член. Он пульсирует в моей руке, а головка покрыта липкой спермой.

При виде этого у неё расширяются глаза, и она ахает.

— Вот почему мы делаем это здесь, милая. Ты слишком маленькая, чтобы принять всё сразу, так что мне придётся приучать тебя постепенно. Эти трусики нужны тебе не меньше, чем мне.

Я вставляю головку своего члена между её влажными губками и провожу ею по клитору. Она подаётся бёдрами вперёд, и я чувствую, как её узкое отверстие пытается принять меня. Трусики не дают ей раздвинуть ноги, а значит, я не могу войти глубоко и причинить ей боль. Разорвать её девственную плеву будет достаточно больно, но я не хочу, чтобы она страдала несколько дней. Она понадобится мне снова сегодня вечером. Возможно, несколько раз, так что мне придётся сдерживаться.

Я двигаю бёдрами вперёд и назад, вжимаясь в неё между её плотными бёдрами. Она покачивает бёдрами, и я хватаю свой член у основания, чтобы направить его в неё. Когда я вхожу всего на дюйм, она шипит, и я наклоняюсь, целуя её в губы.

— Будет немного больно, — говорю я ей, надеясь, что это не ложь.

Я продвигаюсь ещё на дюйм вперёд, и она всхлипывает, но я никогда не чувствовал ничего настолько чертовски приятного. Она тугая, горячая и чертовски липко-сладкая.

— Чёрт, впусти меня, милая, — говорю я, прижимаясь лбом к её лбу и проникая ещё немного глубже.

Её ногти впиваются в мои плечи, но я продолжаю двигаться, отчаянно желая взять от неё столько, сколько она может принять. Я отстраняюсь, а затем снова вхожу в неё, чувствуя, что на этот раз она немного расслабляется. Она привыкает к вторжению.

— Вот так, именно так, — хвалю я её. — У тебя всё получается, милая. Просто идеально.

Я выхожу из неё и на этот раз смотрю вниз, туда, где мы соединены, и вижу следы её девственности на моём члене. Я сжимаю челюсти и рычу, снова входя в неё, но затем выхожу и снова смотрю на это. Носить на себе кровь из её нетронутой киски — это знак почёта, и я хотел бы сохранить её там навсегда.

Я был прав, когда подумал, что она быстро заводится, потому что она уже сжимает мой член, как в тисках. Она выгибается, прижимаясь спиной к стене, и крепко закрывает глаза, её киска пульсирует, а всё тело краснеет. Я смотрю, как она кончает, и это так чертовски красиво, что я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я не останавливаюсь, пока помогаю ей плыть по волнам удовольствия, пока она не обмякает.

— Ты принимаешь таблетки? — выдавливаю я, входя в её тугую дырочку.

— Нет, — стонет она. Её глаза полузакрыты, и она смотрит на меня с таким желанием в глазах.

— И не надо, — говорю я, и это не подлежит обсуждению.

Если она забеременеет, я позабочусь о ней и о ребёнке. Она моя, так что даже обсуждать это бессмысленно.

— Я хочу почувствовать, каково это, когда ты кончаешь в меня, — невинно говорит она. У меня перехватывает дыхание. Она отдаётся мне. Не только сегодня. Вот что означают её слова. По крайней мере, для меня.

— Не двигайся, — приказываю я, и она перестаёт двигать бёдрами.

Я вхожу в неё так глубоко, как только могу, не причиняя боли. Я беру её руку, опускаю вниз, туда, где мы соединены, и кладу её ладонь на мои яйца.

“Почувствуй это прямо здесь”.

Её маленькие пальчики исследуют мой член, и я прижимаюсь лбом к её лбу и наконец позволяю себе поддаться тому, чего хочу. Она издаёт удивлённый возглас, когда сперма волнами вырывается из моего члена и попадает в неё. Мои яйца напрягаются, и она массирует их, пока моя сперма поднимается по моему члену и попадает в её ждущую киску.

Я чуть не задыхаюсь от силы этого ощущения и от того, как она держит меня, пока я кончаю. Мне приходится хватать ртом воздух, потому что ноги подкашиваются, и я изо всех сил стараюсь удержаться на ногах.

— Чёрт, я люблю тебя, — говорю я, зарываясь лицом в её волосы.

Я обнимаю её за спину и прижимаю к себе. Так приятно чувствовать её обнажённые груди у себя на груди. Я больше никогда не хочу, чтобы между нами была одежда.

Когда я встречаюсь с её молчанием, я откидываюсь назад и смотрю ей в глаза. Я касаюсь её подбородка, чтобы она посмотрела на меня, и вижу, как на её глазах появляются слёзы.

— Эй, — говорю я и вдруг начинаю беспокоиться. — Что случилось?

— Ты это серьёзно? Или ты просто так говоришь после секса?

— Хонор, я никогда никому такого не говорил. Я наклоняюсь вперёд и нежно целую её в губы. — И, конечно, я это имел в виду. Иначе я бы этого не сказал.

Её улыбка такая яркая, что могла бы осветить Белый дом, и я снова целую её, потому что не могу удержаться.

— Сэр! — рявкает кто-то у меня за спиной, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как один из охранников врывается в комнату и выламывает замок.

— Убирайся к чёртовой матери! — кричу я, потому что мой член всё ещё в Хонор.

Он быстро выбегает и закрывает за собой дверь, а я заканчиваю и натягиваю штаны.

— О боже, — стонет Хонор, закрывая лицо руками.

“ Все в порядке. Я позабочусь об этом, ” говорю я, и она убирает руки, чтобы посмотреть на меня. “ Клянусь, ничто не отнимет тебя у меня, и я все исправлю. Я люблю тебя. В моих словах нет ни намека на сомнение, и она кивает. Я натягиваю рубашку и вижу свой наушник для связи на земле. Должно быть, я выдернул его, когда снимал рубашку, и не заметил. Чёрт, они, должно быть, пытались дозвониться до меня. «Оденься и иди в свою комнату».