Страница 13 из 16
— Мне нужно в душ, — говорит он мне, и я киваю.
Он относит меня в ванную и усаживает на раковину. И тогда я вижу кровь, забрызгавшую его рубашку. Он снимает с себя одежду, и я восхищаюсь видом его тела. На его животе всё ещё повязка, но на этот раз на ней нет крови. Я протягиваю руку и провожу пальцами по его обнажённой груди.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, обводя пальцем повязку. Он продолжает поднимать меня, как будто это ничего не значит. Я удивлена, что ему не больно.
— Когда я увидел его в твоей комнате… — Он качает головой. — Всё стало красным. Я бы не остановился, если бы тебя там не было.
— Всё кончено. Я наклоняюсь и целую его в грудь.
— Позволь мне принять душ. Не двигайся.
— Я могла бы составить тебе компанию. Я собираюсь слезть со стола, но он останавливает меня.
— Не двигайся. Я не хочу, чтобы твой отец застал меня в душе с его дочерью. Эта сцена и так достаточно неприятная. Я не могу сейчас выпустить тебя из виду, так что придётся так.
Я киваю в знак согласия. Напоминание о моем отце — как ушат холодной воды на мое сексуальное влечение. Черт. Вашингтон заходит в душ, и я не свожу с него глаз через стекло.
— Он сказал, что опубликовал наши фотографии, — кричу я, и Вашингтон встречается со мной взглядом.
Он не отвечает, и его молчание — это всё, что мне нужно. Боже, держу пари, публика сходит с ума. И я не могу представить, что думает мой отец. И всё же я бы предпочла, чтобы они сосредоточились на мне, а не на моём отце и Джулии.
Душ выключается, и Вашингтон выходит. Он вытирается полотенцем и помогает мне слезть со столешницы, как будто она слишком высокая для меня. Он поддерживает меня, когда мы выходим, и я вижу кровь на полу и стене в моей спальне.
— Я всё уберу. — Он целует меня в макушку. — Тебе нужно больше одежды. — Он шлёпает меня по заднице. — Я пойду возьму свою. Кажется, он расслабился, и мне становится спокойнее.
Я надеваю штаны для йоги, и на этот раз Вашингтон ничего не говорит, когда видит меня. Вместо этого он подходит ко мне и подхватывает на руки.
— Остановись! Ты себе навредишь, — ругаю я его. Он возвращается в гостиную и садится, усадив меня к себе на колени.
— Всё в порядке. Я обещаю. Спустя столько времени ты больше не чувствуешь физической боли. Ты привыкаешь к ней.
— Не буду врать. Я рада, что ты больше не занимаешься такой работой.
— Похоже, у меня и так дел по горло. Он сжимает мою задницу, и я смеюсь.
— Мне это нравится. Мы с тобой сейчас вдвоём. — Я наклоняюсь и целую его. Я никогда не думала, что у меня будет такое. Он сказал мне, что любит меня, и это всё, чего я когда-либо хотела.
— Мне тоже нравится, милая.
— Это лучший подарок на день рождения, который я когда-либо получала.
— Вызов принят. Он улыбается мне.
— Я тоже тебя люблю. Ты ведь это знаешь, да? Я... — Не успеваю я договорить, как он наклоняется и начинает целовать меня так, словно не может больше ждать ни секунды.
Наши руки неистово двигаются, и я пытаюсь стянуть с него рубашку, желая прикоснуться к его коже, но он с громким стоном отрывается от моих губ.
— Остановись, мы не можем. Это уже будет драка. Твой отец… Он качает головой, не зная, что сказать дальше.
Я тяжело дышу. Мне так трудно остановиться, но я слушаю его. Я не хочу, чтобы мой отец ещё больше злился. Я хочу, чтобы ему понравился Вашингтон.
— Не позволяй им забрать тебя у меня, — шепчу я. — Пожалуйста.
— Ты видела, что происходит, когда кто-то встаёт между нами.
— Если мой отец уже узнал о нас, я в шоке, что агенты не ворвались сюда, чтобы забрать тебя. Или, по крайней мере, не попытались. — Я кладу голову ему на грудь, под его подбородок.
Он гладит меня по спине, и какое-то время мы сидим молча, наслаждаясь обществом друг друга — чего раньше никогда не делали. Боже, как много всего произошло сегодня.
— Я жалею, что мы не закончили то, что начали. Я целую его в шею.
— Я тоже, но сегодня вечером мы только начинаем.
— Можно тебя кое о чём спросить? Я немного смущаюсь. Что-то не даёт мне покоя.
— Ты всегда можешь спросить меня о чём угодно, милая. Мы столько лет не могли поговорить друг с другом. Он слегка сжимает меня в объятиях, и я откидываюсь назад, чтобы посмотреть на него.
«Ты когда-нибудь был по-настоящему серьёзным с девушкой? Говорил ей, что любишь её?» Я чувствую, как краснеют мои щёки, когда я спрашиваю его об этом. Не знаю почему, но сейчас я чувствую себя самой застенчивой рядом с ним.
— Никогда. Я не жил раньше так, чтобы у меня были девушки. И никогда не хотел их. Я не хотел ничего, кроме тебя, с того момента, как увидел тебя. — Его слова согревают меня. — Последние несколько лет я провёл на работе, выживая и выжидая, пока смогу заполучить тебя. — Я закрываю глаза и снова кладу голову ему на грудь.
— Я твоя, — говорю я ему. Он может получить меня целиком.
Я не знаю, зачем мне нужно было это слышать, но я это сделала. Думаю, мне ненавистна мысль о том, что он был с кем-то другим, когда хотел меня. Я рада, что была не одна. Возможно, мы не были вместе физически все эти годы, но на каком-то уровне мы были вместе.
Глава Седьмая
Вашингтон
— Президент приземляется, — говорит голос в моём ухе, и я в последний раз целую Хонор.
— Нам нужно спуститься вниз. Твой отец скоро приедет, и я хочу поговорить с Чедом.
— Ладно, — говорит она, выпрямляя спину. В ней больше смелости, чем я предполагал.
Даже после всего, что с ней случилось, она всё ещё готова бороться за нас. За меня. Моё сердце наполняется гордостью. Она надевает обувь, и мы идём рука об руку навстречу нашей судьбе.
Когда мы спускаемся на нижний этаж, я приветствую трёх агентов секретной службы, охраняющих дверь. Ещё трое находятся в комнате и допрашивают Чада. Я войду, но сначала хочу увидеть президента и развеять его страхи. Или подготовиться к битве всей моей жизни.
Я бы отдал свою жизнь, чтобы защитить Хонор, но если президент хочет создать нам проблемы, он может это сделать. Сейчас у него есть власть разлучить нас, но я давно его знаю. И я знаю, что он недавно влюбился в Джуэл, так что я надеюсь, что его сердце смягчилось.
Мы заходим в административное крыло и в один из кабинетов, которыми пользуется президент. На этот раз Хонор расхаживает взад-вперед, пока я сажусь на диван. Одно дело — беспокоиться о том, что с ней что-то случится, и совсем другое — переживать, что я могу ее потерять. От этой мысли у меня подкашиваются ноги и становится трудно дышать. Сейчас мне нужно сесть и поберечь силы на случай, если нам придется бежать.
Я думаю о старой охотничьей хижине моего отца в Мичигане. Никто, кроме нас, о ней не знает. Смогу ли я доставить её туда вовремя? Я знаю, что мог бы сделать это в одиночку, не попавшись. Куда бы я ни пошёл, у меня всегда есть план отхода. Но с тех пор, как я встретил Хонор, мне приходится думать о том, что нас будет двое. А после того, что мы сделали в её комнате, скоро нас может стать трое.
Дверь распахивается, и в комнату входит президент, а за ним по пятам следует Джуэл. За ним входит его собственная охрана, но он приказывает им всем выйти и закрыть дверь.
— Хонор, — говорит он, и в его голосе слышится облегчение, от которого у меня сжимается сердце.
Я знаю, что он беспокоился, что с ней могло что-то случиться, потому что я чувствовал то же самое. Он смотрит поверх её головы прямо на меня. Он прищуривается, но Джул обходит его и подходит к дивану, на котором я сижу. Я встаю, и она протягивает руки, беря меня за руки.
— Большое тебе спасибо за то, что защитил её. За то, что она была в безопасности, когда мы не могли её защитить. В её глазах стоят слёзы, когда она поворачивается и обнимает Хонор.