Страница 12 из 13
Этот человек вел себя так рискованно, словно наслаждался происходящим. А вот я оказалась совершенно не готова.
— Леди Кэролайн, — поприветствовал он красивым, обволакивающим как шелк голосом. — Неужели вы меня не узнали?
Узнала? Значит, я виделась с ним и раньше? Я смотрела на него, лихорадочно пытаясь найти в памяти хоть какую-то зацепку, но находила лишь пустоту. Мое замешательство, должно быть, отразилось на лице. Медленная, опасная улыбка тронула его губы.
— Прошу прощения, — выдохнула я, чувствуя, как щеки заливает краска. — Последние недели были… туманными.
— Туман имеет свойство рассеиваться, — его взгляд стал глубже, словно он пытался заглянуть прямо в душу. — Позвольте же мне стать первым лучом солнца, пробившимся сквозь эту дымку.
Мужчина сделал легкий, почти театральный поклон, и снова поднял взгляд на меня:
— Герцог Джулиан Арси. Ваш будущий муж.
Будущий муж — эхом отразилось в моей голове. Меня накрыло чувство, что все это просто сон. Я не стою в бальном платье посреди огромного зала, где каждый первый — какой-то граф или знатная дама. Я не смотрю на мужчину, красивого и опасного одновременно, чьей женой мне суждено стать.
— Герцог, — наконец выдавила я тихо, чтобы было не слышно, как дрожит мой голос.
— Прошу вас, просто Джулиан, — он взял мою ладонь и поднес к губам, но его глаза, темные и насмешливые, оставались прикованными к моим. — Вы всегда звали меня по имени. Неужели туман унес и это?
Не дождавшись ответа, Джулиан склонился чуть ближе. Его дыхание обожгло мою ладонь, которую он все еще держал возле губ.
— Двор истосковался по вашей красоте, Кэролайн. Вы подобны весеннему цветку, что наконец решил явить себя миру после долгой зимы.
— Благодарю, — ответила я, забирая руку и стараясь вернуть себе самообладание. Я чувствовала спиной испепеляющий взгляд Алека. — Только не забудьте, что некоторые цветы бывают ядовитыми.
Его глаза блеснули. Он оценил ответный выпад.
— Ядовитые цветы — самые прекрасные и самые желанные. Они обещают не только красоту, но и приключение.
Джулиан казался мне хищным зверем. Лисом, каждое движение которого имеет скрытый смысл. Лисом, чьи острые зубы могут сомкнуться на моей шее, стоит допустить одну ошибку.
— Лучшие приключения начинаются с танца. Не окажете мне честь, принцесса?
Паника на мгновение сковала меня. Слегка склонившись в поклоне, Джулиан подал руку, не сводя с меня изучающего взгляда. Вот только я не умела танцевать. Знала ли Кэролайн местные танцы? Да, наверняка. Сможет ли ее тело двигаться, воспроизводя знакомые движения? Вот тут я сомневалась. Но отказ будет расценен как слабость. Я чувствовала, что из каждого уголка зала за мной наблюдали сотни любопытных глаз. Они ждали представления.
— С удовольствием, — мой голос прозвучал увереннее, чем я себя чувствовала.
Джулиан повел меня в центр зала. Его рука на моей талии была твердой и властной. Когда мы закружились в танце, я с удивлением обнаружила, что тело Кэролайн помнит движения. Ноги сами находили нужные шаги, а тело изгибалось в такт музыке. Это было странное, раздвоенное чувство: мой разум был наблюдателем, а тело — исполнителем.
— Вы удивляете меня, Кэролайн, — прошептал Джулиан, притягивая меня ближе. — Мне говорили, вы едва держитесь на ногах. Но сейчас в ваших руках сила, а в глазах — огонь, которого я никогда прежде не видел.
— Возможно, ваше присутствие действует на меня целительнее любого бульона, — ответила я, вкладывая в слова двойной смысл.
Его глаза сузились, он явно оценил мою дерзость. Танец пьянил. Впервые в этом мире я не чувствовала себя больной и слабой. Я чувствовала себя живой. Краем глаза я видела Алека, который не сводил с нас взгляда, едва не сливаясь с холодной мраморной колонной. Его лицо было таким же непроницаемым, но я догадывалась, какое напряжение за этим скрывалось.
Джулиан управлял танцем, но я была рада оказаться ведомой. Перед глазами плыли, сливаясь в разноцветную карусель, незнакомые лица, свечные огоньки и блеск украшений. Из моей прически выбилась прядь, но я не спешила поправлять ее, боясь оторваться от Джулиана. Казалось, стоит мне отнять руки, как меня тотчас унесет водоворот чужих танцующих тел.
Ладони моего спутника были сухими и горячими. Он крепко, но бережно прижимал меня к себе, словно я уже принадлежала ему. Будучи никому неизвестной писательницей, проводящей все время за книгами, я и представить не могла такого. Красивый властный герцог, мой жених, мужчина, все внимание которого обращено на меня. Он танцевал так, будто брал меня здесь, у всех на глазах, заявлял право на меня, ставил метку...
Но почему-то мой взгляд продолжал соскальзывать к колонне, где стоял Алек.
Когда музыка стихла под вежливые аплодисменты придворных, я чувствовала себя победительницей. Я справилась. Я не просто выжила, я заинтриговала своего опасного жениха. Джулиан с церемонным поклоном подвел меня к главному столу, где на возвышении сидели король и королева.
Я впервые увидела его. Король Филипп, отец Кэролайн. Он был красив, но какой-то поблекшей, увядшей красотой. В его глазах не было ни власти, ни интереса к происходящему. Они были устремлены лишь на одну женщину — на его жену, Изольду. Он смотрел на нее с таким обожанием, с таким слепым восторгом, что меня пробрал холод. Этот человек был не королем. Он был рабом своей любви, и я поняла, что от него защиты ждать не стоит. Он даже не заметил моего приближения, пока Изольда не коснулась его руки.
— Дорогой, смотри, наша Кэролайн вернулась, — сладко протянула она.
Король моргнул, словно вынырнув из сна, и одарил меня рассеянной улыбкой.
— Ах, дитя мое. Хорошо выглядишь.
И тут же снова повернулся к Изольде.
Меня усадили между Джулианом и мачехой за длинный стол с белоснежной скатертью, заставленной невероятным количеством тарелок. Запахи еды, воска и духов от разгоряченных тел смешались, накрывая меня плотной удушливой волной. Алек встал за моим стулом, недвижимый и молчаливый, как скала.
Изольда наклонилась ко мне, но ее приторно-заботливый голос прозвучал на удивление громко, — так, чтобы слышали все за столом:
— Милая моя малышка, ты вся красная, как маков цвет! Не стоит так перенапрягаться в первый же вечер.
Она сделала паузу, окинув насмешливым взглядом сначала меня, а потом Джулиана.
— У вас с герцогом будет еще предостаточно времени... после свадебной церемонии.
За столом повисла короткая тишина, а затем по рядам придворных, сидевших поблизости, прокатилась волна сдавленных смешков. Слова королевы были грубым, унизительным намеком, выставляющим меня напоказ, словно трепетную кобылку перед жеребцом. Жар на моих щеках мгновенно превратился из румянца в огонь позора.
Я незаметно покосилась на Джулиана. Ему было абсолютно все равно. Легкая, циничная улыбка играла на его губах; казалось, он находил ситуацию забавной. Он видел игру и оценивал силу игроков. Мое унижение его нисколько не трогало.
Затем я почувствовала, как изменился воздух за моей спиной. Я не видела Алека, но ощущала его всем телом. Легкий ветерок от его дыхания замер, тишина стала плотной, тяжелой. Он превратился в камень. Непроницаемый, холодный, полный сдержанной ярости гранит. Он был зол, и эта злость была направлена на королеву, на смеющихся придворных, и на меня — за то, что я позволила этому случиться. Кажется, сегодня я весь день проверяла крепость его нервов.
Собрав волю в кулак, я заставила себя поднять подбородок и спокойно встретить взгляд мачехи. Я не доставлю ей удовольствия увидеть мои слезы. Чтобы занять руки и скрыть дрожь, я потянулась к своему бокалу с темно-рубиновым вином.