Коварство идеальной леди

Оливия находилась в их деревенском доме, когда пришло известие окончине мужа. Она тут же обратилась к небесам с короткой молитвой оспасении его души. Не потому, что его душу можно было таким образомспасти или обращение к небесам усиливало вероятность спасения.Просто она считала, что так положено. Прочитала она и более длиннуюмолитву — ко всем святым, как это делали многие беззащитныеженщины. Нет, она не возносила благодарственные молитвы, это былобы аморально. К тому же он и так был на тридцать лет старше ее и,по идее, должен был уйти из жизни раньше. Но она никогда немолилась о жаловании ему крепкого здоровья.

А теперь она обрела свободу.

Раздался осторожный стук в дверь.

Свобода и уединение. Губы растянулись в улыбке. Ее мужу путь нанебеса определенно заказан, но она чувствовала себя на небесах.

— Да?

Дверь открылась, и в комнату вошел ее новый дворецкий Гиддингс.У него были отличные рекомендации, и Оливия не сомневалась, что емупотребуется не более недели для наведения должного порядка в еедомашнем хозяйстве. Ей было приятно осознавать это.

— Миледи, некий джентльмен хочет видеть вас. — Держа в рукесеребряный поднос, на сверкающей поверхности которого белелавизитная карточка, Гиддингс сделал шаг вперед и протянул егоОливии. — Он говорит, что ему нужно срочно поговорить с вамипо очень важному делу.

— Неужели? — пробормотала она и взяла с подносакарточку.

После смерти мужа визитов с выражением соболезнований былопозорно мало. И это неудивительно. У него не было друзей. Люди,приходившие выразить сожаление и сочувствие, хотя и притворные,были прежде всего из числа тех, кто вел с ним дела, включая егоповеренного (увольнение которого значилось в ее списке в числепервоочередных задач), представителей Лондонского античногообщества, сотрудников нескольких музеев и нескольких владельцевчастных коллекций. О виконте Рэтборне можно было говорить все, чтоугодно, но его авторитет среди поклонников антиквариата и искусстване подвергался сомнению. Его коллекции соперничали с коллекциямилюбого музея. Но от них она тоже скоро избавится.

Оливия взглянула на визитную карточку. Нельзя сказать, чтобы онаожидала увидеть выгравированное на карточке имя, но и не воспринялаэто как полную неожиданность. В самом деле, ведь его мать, брат сневестой втроем приходили к ней. Это был один из тех немногихвизитов, которые, по ее мнению, являлись проявлением искреннейзаботы о ней. Но конечно, у нее больше не осталось друзей. В товремя как его родственники лично навестили ее, он счел достаточнымпослать письмо. Настолько формальное и приличествующее, что она,перед тем как с удовольствием бросить его в камин, предположила,что это мог написать его секретарь, а он мог и не читать, а лишьподписал его.

Гиддингс покашлял.

Стоит ли принять его? Странно, что Оливия могла рассуждать наэту тему спокойно, без лишних эмоций. В конце концов, потребовалосьне так уж много времени, чтобы она поняла, что ни он, ни отец непридут к ней на помощь. Что ей следует рассчитывать только на себя.И она справилась с этим. О, конечно, она ничего особенного непредпринимала на протяжении этих лет, чтобы изменить судьбу, толькосоставила перечень предстоящих дел и постаралась выжить. И все-такиее муж умер, а она выжила.

Она выжила. Пережила и предательство Стерлинга. Она хорошопомнила их последний разговор. Ее переполняла радость в ожиданиисчастливого будущего. Будущего, в котором она видела себя женойСтерлинга, рожающей ему детей и встречающей старость рука об руку сним. Этот день, когда они в последний раз говорили о будущейсовместной жизни, казался самым ярким из всех. Они собиралисьпожениться, как только он переговорит с ее отцом. Считали, чтоименно так нужно поступить.

Она попрощалась с ним в тот день в ожидании предстоящегосчастья. И именно в этот день отец сказал, что она должна выйтизамуж за Рэтборна. Она, естественно, отказалась. Тогда отец открылей тайну своего постыдного поступка. Сказал, что и ему и ей придетконец, если откроется эта тайна. Но она все еще не теряла надежду.Стерлинг любил ее. Он не станет обращать внимание на такие вещи. Онобладал положением в обществе, почитаемой фамилией, деньгами ивластью, достаточными, чтобы замять подобный скандал. Нет, он былее рыцарем, ее героем. Он наверняка мог спасти ее, но он не сделалэтого.

Оливия пыталась спастись сама. Рассказала о своих неблаговидныхпоступках Рэтборну, будучи уверенной в том, что он подбираетбезупречную невесту и она не подойдет ему, коль скоро не являетсятаковой. Ему это не понравилось и он разгневался, но не отказалсяот нее. Даже будучи напуганной, испытывая боль, она пыталасьубежать, но Рэтборн пригрозил, что уничтожит и Стерлинга. Оливияпочти не сомневалась в том, что правильно оценила ситуацию.

У нее не было выбора. Она могла бросить на произвол судьбы отца,но ни за что не стала бы рисковать жизнью Стерлинга. Спасла его,хотя он и не подозревал об этом.

— Миледи?

Голос Гиддингса вернул Оливию к действительности. Почему бы неповидаться с ним? Она не собиралась оставаться затворницей, какойстала после замужества, и не собиралась избегать ни Стерлинга, никого-либо другого. Встреча с ним была бы первым шагом.

— Проводите его… — Оливия запнулась. Она еще не сменилаобстановку в доме, не избавилась от всего, что напоминало о муже,хотя и собиралась это сделать. Был, правда, еще один выход —продать этот дом и навсегда покончить с прошлым.

— Проводите его в гостиную. — Оливия распрямилаплечи. — Я подойду немедля.

— Как прикажете. — Дворецкий с готовностью кивнул,повернулся и вышел.

У Оливии внутри шевельнулось чувство страха. Наверное, графпросто понял, что неприлично отделываться только письмом. Возможно,мать надоумила его, что необходимо нанести визит. Его появлениеобъясняется не более чем соблюдением этикета. Если и придаватьэтому какое-то значение, то только в том смысле, что эта встречаможет послужить знаком окончания прошлой жизни и начала новой.Новой жизни, которую она намеревалась прожить без сожалений.

И эта встреча должна послужить решению ее собственных задач.

Оливия сложила лист бумаги с перечнем надежд и желаний, многиегоды поддерживавших ее, и положила его в ящик стола. Теперь не былонужды прятать его. Уже не имело значения, увидит ли кто-либо этотлисток. Тем не менее ей не хотелось, чтобы он увидел егосегодня.

Сегодня Стерлингу Харрингтону, графу Уайлдвуду, незачем знать,что его имя значится во главе этого списка.

Глава 2

Стерлинг нанес этот визит, приняв твердое решение и из самыхдобрых побуждений. Несмотря на сознание того, что он когда-топроявил черствость по отношению к ней, сердце сжалось при видевошедшей в комнату Оливии.

«Ливи».

Она холодно кивнула ему.

— Добрый день, милорд.

— Добрый день, — пробормотал он в ответ.

Их взгляды встретились, и Стерлингу сразу вспомнилась ихпоследняя встреча наедине. Тогда окружающий мир казался чудесным, ион был уверен, что всю оставшуюся жизнь они будут вместе. Онаоказалась в точности такой, какой он ее помнил, точно той женщиной,которая из тайников сознания всплывала в его снах. Раньше Стерлингникогда не видел ее в черном, но это платье, несмотря на крайнестрогий покрой, облегало ее фигуру словно натянутая на рукулайковая перчатка. Оливия выглядела в точности так, как раньше. Теже зеленые глаза, та же белая кожа. Ее белокурые волосы по-прежнемумогли соперничать с волосами ангелов на картинах живописцев эпохиВозрождения, а губы все также притягивали его, приглашая к поцелую.Она выглядела в точности так, как прежде… и была совершеннодругой.

В поведении Оливии ощущалось заметное проявление силы духа;создавалось впечатление, что ей довелось превозмогать выпавшие наее долю невзгоды. Держалась она непринужденно, с мягкой грациейженщины, знающей себе цену и свое положение в этом мире. Ее взглядбыл оценивающим и холодным. Десять лет назад она обладала природнойнепосредственностью, была этакой нетронутой жемчужиной. Красивой,вполне земной и лишь с намеком на то, какой она может стать вдальнейшем. Сейчас же она была уже вполне сформировавшейсяличностью. «Закаленной в огне». Внезапно возникшая мысль заставилаего внутренне содрогнуться.