Резистент

Машина резко тормозит, нас здорово встряхивает, а потом все затихает. Двери распахиваются, в фургон вливается бледный утренний свет. Сразу за нашим грузовиком останавливается второй. Осторожно выпрыгнув из кузова, я оглядываюсь. Мы ехали совсем недолго, минут двадцать. Здесь должно быть недалеко от моего дома. Так как же вышло, что я никогда не видела этого исполинского здания?

Центр Исследования Резистентности возвышается металлическим гигантом над невысокими желтоватыми домами вокруг; он напоминает раскрывшийся цветок, как на картинках в школьном учебнике биологии: большое здание в центре и семь пристроек вокруг. Весь комплекс окружён решетчатым забором с колючей проволокой, как в колонии. Наверняка она под напряжением. Серебристый металл мерцает в свете восходящего солнца. Я заворожённо застываю, не в силах оторвать от громады взгляд. А оттуда, из Центра, к нам уже спешат двое в одинаковых серебристых куртках с синими полосами на рукавах. Один из них – мужчина лет пятидесяти, с поседевшими висками; второй – парень, на вид чуть старше меня, сероглазый и с тёмно-русыми волосами.

К ним навстречу выступает смуглый врач из больницы, который, видимо, приехал с нами. Он протягивает старшему руку, здоровается. Оба оборачиваются к нам.

– Что ж... Добро пожаловать в ЦИР, пусть это место станет вам настоящим домом. Это господин Бернев, – врач указывает на мужчину с седыми висками, – руководитель проекта, участниками которого вы скоро станете. А это, – переводит взгляд на парня, – Адам. Он такой же Резистент, как и вы, но живёт здесь давно. Он руководит новичками, не стесняйтесь обращаться к нему за помощью и советом.

– Всем доброе утро, – холодно здоровается Адам. – Я покажу вам Центр, лучше не отставайте.

Он разворачивается и шагает в сторону одного из зданий в дальней части двора. Оказывается, на спине форменной куртки красуется большой синий знак "R". Адам высокого роста, хорошо сложен, он чем-то напоминает мне Артура, но только внешне: в отличие от моего друга, этот парень говорит с нами отстранённо, даже надменно, словно нас ему навязали.

Мы двигаемся за Адамом, словно на прогулке в младшей школе. Я стараюсь держаться поближе к Нате, из всех одна она внушает мне доверие.

– Это здание чаще называют «Нептун», – сообщает Адам, – здесь находятся общежитие для Резистентных, столовая и всё остальное, что может вам понадобиться. Хорошо запомните расположение. На втором этаже, в левом крыле будут ваши комнаты. Я выдам вам ключи, а позже сможете получить постели и полотенца.

Но здесь мы не останавливаемся, идём дальше, к зданию, что в самом центре. Адам говорит, что его название – «Солар». Мы подтягиваемся к самому входу. Слева от двери висит маленький щиток с клавишами и дисплеем, похожий на домофон, какие ставят в богатых домах. Адам прикладывает к дисплею палец, раздаётся тонкий гудок, и дверь открывается.

– Все замки работают с отпечатками пальцев, – поясняет Адам, – поэтому не пытайтесь пройти без сопровождения работников Центра. Проще говоря, сбегать ночью за сигаретами не получится.

– Какая жалость, – ухмыляется Гарри, – все планы насмарку.

Адам насмешку игнорирует, даже не оборачивается. Мы входим в огромный холл с высокими зеркальными потолками; пол выложен светлой плиткой и сияет чистотой, вдоль одной из стен тянется аквариум, полный разноцветных рыбок. В последний раз я видела аквариум лет десять назад, да и тот был в разы меньше. Не считая аквариума, двух белых диванов и журнальных столиков, холл пуст. Зато из него ведёт множество дверей, над двумя из которых мигают цифры – значит, это лифты. Никогда в них не ездила.

– Весь «Солар» – рабочая территория, там ведутся важные исследования, поэтому старайтесь не шуметь, – голос Адама эхом отражается от высоких потолков. – Разумеется, ходить сюда без приглашения тоже нельзя. На первом этаже находится столовая, вот табличка, остальные двери вас интересовать не должны. Лифт используем только тот, что слева, второй для грузов.

Мы толпимся у лифта, пока тот едет вниз, и светящиеся цифры над дверью сменяются от "3" до "1". Лифт открывается с тихим звоночком; изнутри он почти полностью зеркальный. Адам показывает, на какие кнопки нажимать, чтобы подняться.

Потом мы возвращаемся в наше общежитие. Здесь лифтов, к счастью, нет, только широкая лестница. Оказавшись на втором этаже, сразу сворачиваем налево; всюду те же светлые полы и стены, всюду чистота и тишина. Адам ведёт нас вдоль длинного коридора, на ходу рассказывая о комнатах. Выясняется, что парни будут жить в комнатах по двое, а нам, девочкам, придётся делить комнату на всех, раз уж нас всего трое. Адам выдаёт по ключу от комнаты каждому из нас, а вместе с ними – карточку, как в банке, с тиснёными серебряными цифрами. Эту карту нужно носить с собой, Зачем столько мороки? Это такие предосторожности?

Наша комната оказывается достаточно большой, светлой и тёплой. Два широких окна, занавески из светлого тюля, на стенах – свежая нежно-голубая краска; три новеньких кровати, у каждой – столик с двумя выдвижными ящиками, есть большое зеркало, можно смотреться почти в полный рост; высокий шкаф, письменный стол и стул на колёсиках. Все чистое, белое или голубое, а на постельном белье та же эмблема с буквой "R", что на форме работников Центра. Мне понравилось сразу. Не хочу говорить плохо о своём доме, но в нем не было абсолютно ничего нового; вся мебель или стояла там еще до моего рождения, или изначально покупалась пользованной, и хотя я старалась поддерживать чистоту, моя спальня с обшарпанными обоями и скрипящими полами была настоящим клоповником по сравнению с этой комнаткой. Ната тоже повеселела от уютной комнаты; она улыбается мне, когда наши взгляды встречаются.